Весь этот мир наполнен моими родственниками. Нельзя ступить и шагу, чтобы не наткнуться на кого-нибудь из них или не пересечься интересами. Странным образом, они окружают меня среди моих друзей. Я даже обручен с, предположительно, родственницей. Кто знает, сколько Отражений посетил мой дед и сколько плодовитых красоток делили с ним ложе за долгие века? И сколькие из моих дядюшек имеют внебрачных детей в разных уголках вселенной? Может быть, и тетушкам есть что скрывать? Наверное, даже если Далт вернет мне арсенал, на всех не хватит патронов.
Надо выбирать...
читать дальше
Я поднял к глазам бинокль и обшарил взглядом горизонт.
Море было так же пустынно, как и полчаса назад. Может быть, потому, что корабль береговой охраны, который я видел вчера на горизонте, всех распугал?
Я лежал на плоской крыше постоялого двора, выбранного мною за исключительное удобство, поскольку располагался он непосредственно в порту, чуть ли не на причале, и служил перевалочной базой здешней разношерстной публики. При таком количестве пиратов, контрабандистов и прочих темных личностей на единицу площади я мог протащить в свою конуру даже ракетную установку – и никто на это не обратил бы внимания. Впрочем, здесь не знали, что такое огнестрельное оружие, и закрывали глаза на вещи посерьезней, например, на запертых в подвале невольников и на поножовщину, происходящую здесь время от времени.
Сегодня здесь было тише, чем днем раньше, даже невольники не скулили, так как накануне вечером в заведение явилась чуть ли не вся дейганская полиция, устроила обыск и арестовала всех подозрительно выглядевших. Я сошел за путешественника-иностранца, и, видимо, выглядел примерно, поскольку мои вещи даже не обыскивали – просто проверили комнату на предмет посторонних лиц.
Что еще мне здесь нравилось, так это лестница, ведущая на крышу прямо с балкона, обрамляющего здание, на который имела выход каждая комната. Именно ради этой лестницы я снял комнату на последнем этаже. Здание постоялого двора было самым высоким среди портовых построек: с крыши открывался изумительный вид на портовую часть города, и на гавань, соответственно. Единственная дорога, ведущая из порта в центр города, проходила немного в стороне отсюда, но поворот с крыши был виден отлично и отлично простреливался.
Я отложил в сторону бинокль и отпил глоток воды из фляжки – здешнее желтое солнце, несмотря на то, что недавно выкатилось из-за горизонта, начинало чувствительно припекать, не спасал даже ветер, непрерывно дующий с моря.
Нацепив на нос солнцезащитные очки, я, от нечего делать, созерцал открывавшийся с крыши вид, хоть и динамики в нем не было никакой: людей в порту и прилегающих закоулках не было, за исключением нескольких полицейских, прогуливающихся мимо причалов.
На солнцепеке меня начало клонить в сон. Учитывая, что эта ночь у меня тоже прошла под девизом «нет снов, только мысли», причем, мысли сплошь о родственниках, неудивительно. Я вовремя поймал себя на том, что засыпаю, потряс головой, протер глаза, сел и сделал несколько взмахов руками. Это немного меня встряхнуло, но сонливость не исчезла.
Тогда я спустился на балкон и принялся ходить кругами.
С фасадной стороны здания внизу я заметил пару полицейских, игравших в карты на перевернутой бочке. Видимо, шорох моих шагов привлек их внимание, и они как по команде подняли головы, настороженно уставившись в мою сторону. Я помахал им рукой и улыбнулся. Полицейские потеряли ко мне всяческий интерес и вернулись к своему занятию.
Вчера оставшихся постояльцев предупредили, что до полудня из здания никого не выпустят. Мне-то это было и необязательно...
Когда сон от меня временно отцепился, я снова влез на свой насест и припал к биноклю. И снова ничего... Ожидание – самое муторное из занятий, и хотя ждать я могу почти вечно, но кто бы знал, чего мне это стоит.
Так, на чем мы остановились. Надо выбирать...
- Ты не должен отказываться от вендетты. Она является для нас необходимостью.
- Мам, пойми меня правильно, я ни от чего не отказываюсь. Но при чем здесь Мерль? Его там даже не было. Это абсурд!
- Это кровная месть. Он причастен за неимением в наличии его отца.
- Это всего лишь дурацкое правило, которое неизвестно, кто выдумал и ради какой цели! Корвин даже не первый в списке! Если...
- Но это закон, сын. Никаких «если».
Это даже хуже, чем удав и кролик.
Против моей матери любой набор доводов, который я предлагаю, бессилен. Еще хуже, если я отмалчиваюсь: тогда она думает, что я ее игнорирую – со всеми вытекающими...
Я даже не могу сесть и ничего не делать, поскольку заботливая матушка сразу привлечет меня к ответственности и построит в колонны. Счастье, что сейчас она злится - у меня хотя бы есть передышка от ее всеохватывающего внимания.
К черту мысли о маме… Вернемся к родственникам.
Да, Корвин не первый.
Первый - Кейн. Он - единственный убийца. В морг. Без вариантов.
Что ж ты, змей, так ползешь-то медленно... Я понимаю, что тебе не хочется. Придется, дядюшка, придется...
Тетушка Фиона – неудавшийся потенциальный убийца, и цель номер два. Фиона хитра и ее не так-то просто выловить...
Дальше кто там? Цель номер три, как раз, Корвин. Его нет в наличии, но Мерлю фантастически повезло оказаться на скамейке запасных, когда его папашу удалили с поля.
Следующим идет дядюшка Блейз – за то, что мог вмешаться, и не стал. Грех не прикончить за такое, но вопрос спорный. Впрочем, сегодня он сам вызвался. Будет вторым вместо Фионы.
Потом у нас Джулиан – как верный подвывала и тюремщик. Причина так себе, но с этим тоже все ясно.
Рэндом – как шавка при Корвине. Нынешний король Амбера. Совершенно никаких чувств. Мамина кандидатура.
Бенедикт – за эту чертову руку... Отец тогда едва спасся. Здесь надо разобраться еще, кому мстить – руке, как вещи запредельного происхождения, которая бесследно сгинула в недрах Тир-на-Ногтха, или Бенедикту, который был ее придатком. Рукой, возможно, руководили высшие силы, а возможно, она обладала собственными зачатками разума. Понимают ли вещи месть? Вопрос дискутабельный. Понимают ли месть высшие силы? Ответ положительный, но в этом случае, Люк, ты можешь огрести такую отдачу, что злоключения твоего папочки покажутся тебе тихой размеренной жизнью в пасторальном стиле... Проще с Бенедиктом разделаться.
Дальше – Делвин и Санд, но до них добраться проблема еще большая, чем до Фионы. Мне они безразличны, но мама их включила в обязательный список.
Потом идут все остальные – только потому, что принадлежат к семейству. Этот пункт мне особо непонятен. Я еще могу понять, за что мама хочет убрать Флоримель – говорят, когда-то давно у них вышла ссора, но чем родителям насолил недобитый Мартин, который и так всю жизнь – жертва, и папаша которого, в отличие от лопуха Мерлина, известно где и отвечает сам за себя? Или Джерард, который всю свою жизнь только тем и занимался, что вытаскивал родственников за уши из разнообразного дерьма, в которое они умудрялись вляпаться, и папочку в том числе...
Кровная месть даже на звук имеет привкус чего-то благородного, но разве является благородством убийство невиновных?
Я вспомнил Макса, давшего мне только два варианта ответа на его вопрос, и усмехнулся. По законам кровной мести сын отвечает за отца, и сын должен отомстить убийце, но, встретившись с ним лицом к лицу, гляди Люк, чтобы ближайший родственник тебе не оттяпал руку за дела твои, а гнев не увлек на Темную Сторону...
Нет, во всем необходимо чувство меры. Это мамины проблемы, если она не желает этого понимать. А ты выбирай, Люк, выбирай...
Я снова припал к биноклю. На этот раз на горизонте я засек очертания корабля. Когда он приблизился на расстояние, достаточное для того, чтобы можно было рассмотреть детали, я узнал джерардовский фрегат «Ойзен», с матросами которого я играл в кости пару дней назад. Зелено-золотое знамя с Единорогом указывало на государственный характер миссии. Обычно над «Ойзеном» реяло знамя Джерарда...
Что ж, Люк, хватит загорать, пора заняться делом.
Я спустился в свою комнату, забрал рюкзак и винтовку – в уже собранном виде, со всем этим богатством снова влез на крышу и занял исходную позицию. Внизу, тем временем, началась суета. Невесть откуда взялась целая уйма солдат и полицейских, они выстроились цепью вдоль дороги в центр, заполнили ближайшие к ней улочки и рассредоточились по всем углам в порту.
Да, ребята, безопасность у вас на высоте, но такого вы еще не встречали...
Я установил винтовку в рабочее положение, зарядил, рассмотрел цепь солдат в прицел, и оставил - пока моя цель не войдет в зону досягаемости. Все-таки Джонсон молодчина, что когда-то достал мне эту драгоценность...
- Привет Ринни.
- Привет, дорогая. Извини, у меня сейчас не очень много времени... У меня очень большие проблемы, и я заскочил буквально на минуточку – чтобы отдать тебе твой ключ и забрать ту вещь, которую я оставил тебе на хранение. Надеюсь, с ней ничего не случилось?
- Ринни, как с ней могло что-то случиться, если единственный ключ у тебя? Меня с тех пор беспокоит одна мысль: что случилось с тобой?
- Это долгая история. Но, как видишь, я пока жив и здоров. Ты напрасно беспокоишься.
- Нет... Я о том, что... Неужели ты мне настолько не доверяешь?
- Ну что ты... Тебе я, как раз, доверяю, иначе бы не оставил эту вещь у тебя. Я опасаюсь, что у тебя ее кто-нибудь найдет, кроме меня.
- Ринни...
- Да?
- Ринни, я знаю что это... Это оружие.
- Хе-хе... Нет, милая, у тебя слишком живое воображение. Как-нибудь я тебе расскажу об этой вещи, когда у нас будет немного больше времени. Спасибо, что сохранила ее. Вот твой ключ...
- Ринни...
- Я вернусь, обещаю. Береги себя...
Я вернулся в реальность. У одного из причалов грохотали якорные цепи, оттуда доносились крики – «Ойзен» прибыл, и теперь требовалось все время быть начеку, чтобы не упустить дичь.
Я припал к прицелу, стараясь отыскать Кейна в гуще моряков. Далековато, но не настолько, чтобы не достала эта умница...
Пестрым водоворотом мелькали лица, шляпы, чьи-то плечи, канаты, детали обшивки, руки... Потом я увидел Джерарда – он что-то кричал и подавал кому-то знаки. В какой-то момент он повернул голову и посмотрел – как мне показалось, прямо в прицел, встретившись со мною взглядом.
Это было так неожиданно, что я даже отшатнулся.
Где же, где же Кейн...
Стоп! Вот он.
Кейн совершенно неожиданно вынырнул из людского водоворота.
Мое сердце заколотилось, дыхание перехватило и я едва не нажал на спуск раньше времени.
Кейн подошел к Джерарду и принялся тому что-то объяснять, жестикулируя. Джерард кивал.
Я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Пока я занимался дыхательной гимнастикой, Джерард своей широкой спиной загородил Кейна.
Я пробормотал проклятие.
Солнце палило уже нещадно, я весь взмок, а пот заливал глаза и оптику. Я вытер лицо рукавом и снова уставился в прицел.
Джерард по-прежнему стоял ко мне спиной, разговаривая с Кейном. Кажется, я смотрел в его спину целую вечность. За это время я успел изучить особенности покроя его камзола, текстуру серебристо-серой ткани с богатой вышивкой, легкое натяжениее швов в области плечей – или это я себе только воображал, что видны детали? А не потратить ли мне лишнюю пулю? Все равно Джерард в списке, пускай мамочка порадуется...
Вдруг спина Джерарда откатилась в сторону, и Кейн оказался целиком в моем распоряжении. Только бы не...
Голова-сердце-голова-сердце-голова-се...
Уже все равно куда целиться. Палец сам нажал на спуск, плавно, без дерганий. Винтовка рявкнула, как будто откуда-то издалека, и ударила мне в плечо.
Кейн удивленно посмотрел в мою сторону, вцепился в Джерарда и начал оседать...
Дело сделано.
Я вытащил из кармана колоду, не спеша перебрал карты... Пальцы слегка дрожали, но это, наверное, от длительного неудобного положения.
Где-то внизу я слышал крики и топот. Может быть, сюда кто-то бежал. Я не знаю, я не видел.
Я подхватил винтовку, кейс, рюкзак и вывалился со всем этим богатством на траву у зачарованного озера. Вечная тишина и плывущий над водой синеватый, как прибрежные камни, туман...
Едва почувствовав себя в безопасности, я разразился приступом неудержимого хохота.
Неужто у меня слабые нервы? Никогда не подозревал.
Далт бы обязательно отпустил какую-нибудь непристойность по этому поводу...
Через некоторое время смеяться я уже не мог, а только постанывал, валяясь в траве в обнимку с орудием убийства. Потом это патологическое веселье и вовсе схлынуло. Концерт на сегодня закончен, похоже. Я разобрал винтовку и уложил ее в кейс.
Потом я спустился в пещеру и проспал там десять часов.
Я разогрел на завтрак какие-то консервы и съел их без особого аппетита.
У меня из головы не шло вчерашнее покушение. Не то, чтобы меня совесть мучила, я по-прежнему полагал, что Кейн получил по заслугам, но теперь я был больше склонен поддержать Далта, чем тогда, в мотеле. «Трусливо отстреливать родственников из-за угла» оказалось довольно поганым делом. На поле боя все закономерно, шансы равны у обоих. А таким образом это получается как-то... нечестно. Наверное, это самое точное слово.
С другой стороны, если рассуждать философски, такова жизнь. И нет в ней ничего честного, вернее, у каждого человека и не человека свои понятия о чести.
Планомерный отстрел родственников в мои понятия о ней вписывается с большим писком, наверное, раз я об этом думаю...
Так, Люк, ты бы лучше делом занялся, что ли, чем сидеть и думать о моральной подоплеке происходящего, или уже совсем похоронил бы эту идею, если она тебе жить мешает... В конце концов, что ты обещал мамочке?
- Обещай мне, что доведешь вендетту до конца.
О, да, Мэм, конечно...
И я достал следующий Козырь.
Этот город был больше похож на Амбер, чем другие, в которых мне приходилось бывать. Сходство заключалось не только в основном языке, манере жителей одеваться и прочих мелочах, которые негласно приняты в Золотом Круге, оно прослеживалось даже в архитектуре. Королевство было достаточно богато, похоже, чтобы перекупать проекты уже существующих зданий в Амбере. Стоит ли говорить, что даже новая резиденция здешнего короля была уменьшенной копией королевского замка в Амбере. Однако, в том, что в своем подражательстве здешний монарх подчеркнуто опасался переплюнуть Амбер, было что-то, вызывавшее у меня чувство брезгливости.
Я снял комнату на постоялом дворе недалеко от резиденции. Вещи я бросил там, а сам отправился сюда – поглазеть на прибытие высоких гостей. Раз уж я не успел вовремя, чтобы подготовить себе удобный пункт обстрела, то хотя бы полюбуюсь на цель, а заодно уточню степень обеспечения безопасности визита.
Я стоял в толпе зевак, разглядывая приближавшуюся кавалькаду. Стража теснила напиравших и стаскивала особо любопытных с фонарных столбов. Я осмотрел здания по обе стороны улицы: все окна были наглухо закрыты. Туговато придется.
В сторону площади перед резиденцией сначала проследовали десять местных конных гвардейцев, затем, в таком же примерно темпе проехали два знаменосца со штандартами королевства и Амбера, затем отряд амберской королевской гвардии, и, наконец, я увидел Блейза. Тот ехал верхом на белой лошади рядом с каким-то здешним высокопоставленным лицом.
Толпа вокруг меня загудела и приветственно замахала руками.
Блейз, улыбаясь поднял руку в ответ. Он был очень близко, и если бы у меня сейчас была бомба или пистолет, я вполне был в состоянии достать его с того места, где стоял. Но пистолета у меня не было, бомбы тоже, к тому же, бросив ее, я рисковал сам оказаться среди пострадавших.
За вельможами следовал еще один отряд гвардейцев. Я начал пробираться через толпу в сторону площади.
Внезапно прогремел выстрел. Я не поверил собственным ушам.
Но толпа охнула и заволновалась, послышались вопли.
Я привстал на какой-то камень и вытянул шею.
Кавалькада остановилась при въезде на площадь. Держась за левое плечо, Блейз приник к шее лошади. Черт, в него действительно кто-то выстрелил!
У меня появились конкуренты? Что ж, дело принимает интересный оборот...
К Блейзу подбежали охранники. Он отрицательно покачал головой и что-то сказал им. Один из охранников указал в сторону дворца. Блейз приподнял голову, проследив куда тот указывает, потом снова покачал головой. Охранники помогли ему спуститься с лошади. В какой-то момент он развернулся и я заметил пятно крови на его парадном желтом мундире, на левом плече – ранение не тяжелое, но довольно чувствительное.
Блейз достал из кармана какой-то прямоугольный предмет, обменялся парой фраз с сопровождавшим его сановником, а затем исчез, оставив после себя радужные брызги.
Толпа ахнула.
Сановник в сопровождении охраны направился в сторону резиденции.
Стражники начали теснить народ с площади.
Я вернулся в гостиницу, забрал вещи и отправился пешком до первой подворотни, откуда незаметно свернул в Тень.
В чистом поле под неизвестными небесами я порвал этот Козырь и сжег обрывки...
Надо отдать должное Рэндому за оперативность: похороны Кейна он назначил на следующее утро. Видимо, чтобы убийца не успел вернуться из Дейги, не успел организовать покушение в Амбере, или еще не знаю из каких соображений. Официально было объявлено, что церемоний прощания и публичных процессий не состоится. Кое-кто, я слышал, выказывал по этому поводу недовольство, но указ Короны есть указ Короны.
В городе ввели чуть ли не военное положение, и при въезде стража проверяла каждого на предмет ношения оружия. Я со своим кейсом стал бы здесь весьма привлекательным и, главное, перспективным уловом. Счастье, что я допустил такую мысль заранее. Как только она пришла мне в голову, я не нашел ничего лучшего, чем спрятать кейс в скальной расщелине на восточном склоне, потому в Амбер явился практически безоружным, если не считать нескольких фунтов взрывчатки в рюкзаке.
Единственное, что Рэндом сделал напрасно – это последовал воле умершего в отношении места погребения. Желание это было широко известно во флотских кругах, а при некоторой доле удачи стало известно мне.
Мой план был прост: любая семья собирается вместе только по двум поводам – свадьба и похороны, первый мы отбросим за неактуальностью, зато второй заслуживает особого внимания. А если уж похороны закрытые, то процент ближайших родственников среди провожающих в последний путь резко возрастает. Следовательно, резко возрастает процент выполнения плана по личной мести в случае взрыва бомбы. Идеально было бы заминировать гроб, но за неимением такой возможности и других идей, бомбу придется бросать.
До темноты я успел исследовать скалы вблизи часовни. Я нашел там удобный карниз, по которому можно было пройти вдоль берега, не рискуя свернуть себе шею, но на него надо было еще взобраться по камням футов на девять от середины лестницы и в сторону. Карниз вел к нагромождению скал, нависающему над пляжем чуть дальше часовни. Там отыскалась ровная площадка, как нельзя лучше подходившая для моих целей: если бы кому-нибудь взбрело в голову идти от часовни к пещерам, он прошел бы в точности под этой площадкой.
Обратно на лестницу я карабкался уже в сумерках, а в город поднимался и вовсе наощупь. Несколько раз я чуть не сверзился, и моя совесть в каждый из них злорадно шептала мне, что недаром, но я с ней успешно боролся.
По дороге в гостиницу я размышлял о произошедшем сегодня и пытался разобраться.
Кто-то стрелял в Блейза, и это был не я – это главное. Кому еще это выгодно? Теоретически, может быть масса вариантов, от ближайших родственников до тех, кому он мешал в той Тени. Фактор номер два: это был стрелок, вооруженный чем-то огнестрельным. Годятся там только патроны амберского образца, потому стрелок должен иметь доступ к источнику такого вооружения. Не знаю, продаются ли на черном рынке в Амбере подобные игрушки, не будем совсем отбрасывать эту версию, но пока придержим за малой правдоподобностью. Меня тоже считать не будем, я был всего лишь сторонним наблюдателем.
Итого, у нас остаются: мама, Далт и еще чертова куча родственников и их возможных посредников. Мотивы? Мотивов у всех достаточно. К чему мы пришли? К тому, с чего начали: неизвестно, кем был этот стрелок...
Я не стал ужинать, и, добравшись до своей комнаты, не раздеваясь, рухнул на койку. Я почти заснул, когда пришло ощущение контакта.
- Я смотрю, дела у тебя движутся лежа на боку...
- Мама?
- Сын, я давно тебя не видела. Почему ты не поделился со мной своими успехами?
Я сел.
- Какими успехами? – насторожился я.
- До меня дошли слухи, что Кейн убит, а Блейз ранен. Это ведь так?
- У тебя хорошо работает разведка, мама. Это так.
- Молодец. Но Блейза стоило добить. Почему ты этого не сделал?
- Эээ... Так получилось. Я ничего не смог с этим поделать.
- Врешь. Ладно, черт с ним, с Блейзом, в другой раз будешь точным. Когда назначены похороны?
- Завтра. Утром.
- Нам нельзя останавливаться на достигнутом. Надеюсь, ты что-нибудь уже предпринял на этот счет?
- Да, собираюсь бросить бомбу.
- Отличная идея! У тебя будет шанс реабилитироваться после саботажа с Мерлином.
- Не было никакого саботажа, мама. Ты его себе придумала.
- Опять врешь. Ты его предупредил, как и в те разы.
- Мама, как я мог его предупредить, если даже не знал, что ты собираешься с ним сделать?
- Ты пытался вывести его из под удара.
- Мама, я был занят другими вещами. Я улаживал дела в конторе и возился с наемниками. И, в конце концов, я Мерлю не нянька, я возле него круглыми сутками не сижу... Я даже не знаю, где он в настоящий момент.
- Мерлин достаточно самостоятельный мальчик, чтобы позаботиться о себе. Ему хватит дружеского предупреждения.
- Я так вижу, тебе просто не дает покоя потеря Мелмана...
- Мелман был не так хорош, как казался, его потеря восполнима.
- Мама... Это ты организовала поджог его дома?
- Что? – глаза ее расширились.
- Вечером 30 числа я улетел в Альбукерк, и той же ночью кто-то поджег дом Виктора. У тебя нет алиби – я пытался в тот вечер связаться с тобой по Козырю.
Ее глаза превратились в щелочки.
- А что с арсеналом?
- Сгорел.
- Почему ты мне об этом раньше не сказал?
- Потому, что ты меня не желала слушать. Заладила: Мерлин, Мерлин... Как будто на нем свет клином сошелся.
- Ладно, обойдемся пока без арсенала. Но Мерлина ты обязан достать. Обещай мне.
- Мам, хорошо, обещаю, только если я сейчас не высплюсь, я завтра промахнусь с бомбой.
- Не промахнешься, я уверена.
- Спокойной ночи, мама, - сказал я с нажимом и попытался прервать контакт.
Она его удержала.
- Почему ты всегда пытаешься от меня избавиться? Что я делаю не так?
- Мам, я не пытаюсь от тебя избавиться, просто я очень хочу спать, - я откинулся на кровать. – Потому, что я устал как собака.
- Мы очень редко видимся...
- Мам, спокойной ночи... – прорычал я в подушку.
- Спокойной ночи... - вздохнула она и исчезла.
Минус один по двум пунктам. Об ограблении склада она не знает, и Блейз заработал пулю без ее участия.
Ветер еще не разбросал туман, и солнце было почти неразличимо в сияющей дымке. С рюкзаком за плечами я взобрался на карниз. У меня в запасе было еще несколько часов, но кто его знает, когда выставят охрану...
Егеря Джулиана появились спустя часа полтора. Его я тоже видел: он лично расставлял все посты и раздавал им инструкции.
От нечего делать я собрал бомбу: вставил приготовленный шнур в детонатор и примотал скотчем, потом всю эту конструкцию осторожно погрузил в емкость, заполненную пластичной взрывчаткой. Шнур был изготовлен по заказу из розового порошка, а взрывчатка была моей гордостью – я нашел еще одно соединение, которое взрывалось в Амбере, но в сочетании с розовым порошком оно давало эффект во много раз более разрушительный, чем оба вещества по отдельности, взятые в том же количестве.
Наконец, я заметил медленно движущуюся вдоль пляжа процессию. Судя по тому, что по лестнице никто не спускался, все ее участники козырнулись сюда при участии Джулиана. Я прикинул по головам – человек с полсотни, может, чуть меньше. Многовато для одних родственников. Впрочем, остальные мне безразличны.
Гроб с телом Кейна внесли в часовню. Места в ней, по-видимому, было не так много, чтобы вместить всех желающих, поскольку часть народу осталась стоять снаружи. Несколькими минутами спустя из часовни вышел Джулиан, вскочил на лошадь и поехал вдоль постов. Через некоторое время он вернулся, но направился дальше, в сторону порта.
Я дождался, пока траурная процессия, совершив обряд в часовне, двинется в мою сторону, и подошел к краю.
К этому моменту стало довольно ветрено, я даже слегка опасался, что с меня сбросит капюшон, когда дело дойдет до бомбометания. Я нахлобучил его поглубже.
Джулиан, тем временем, вернулся через чей-то Козырь в сопровождении отряда гвардейцев, вооруженных винтовками. Неужто что-то пронюхал?
Солнце пряталось в дымке, море выглядело темным, как накануне шторма, а в воздухе висела соленая пыль. Процессия медленно двигалась вдоль полосы прибоя, ветер трепал траурные одежды и свистел в скалах. Вдоль побережья, на манер мрачных храмовых статуй, стояли цепью люди Джулиана в длинных темных плащах. Душераздирающе выли волынки, и, время от времени, хором им вторили адские гончие: егеря прочесывали с собаками ближайшие к пещерам скалы. Вся эта картина рождала настрой довольно тягостного свойства... Отличные декорации к фильму про эстетствующих упырей.
Процессия почти поравнялась с моей скалой. Я собрался.
В этот момент внизу началась какая-то возня и перемещения. Двое остановились и, кажется, глядели в мою сторону. Один из них был Рэндом. Второй мне показался знакомым, но я его не узнал...
Пошли все к черту.
Я заклацал огнивом, поджигая шнур.
Налетел порыв ветра и потушил фитиль. Я предпринял вторую попытку его поджечь.
Кто-то внизу рявкнул:
- Остановите процессию! Всем стоять, где стоите!
Наконец, шнур зашипел.
Я еще раз взглянул на Рэндома. Он определенно, рассматривал меня, положа ладонь на что-то, горящее недобрым багровым светом у него на груди. А второй... Вторым был Мерль!
Черт подери, я уже поджег этот фитиль...
Остается только подержать его до последнего, чтобы бомба не успела долететь. Полсекунды размах, секунды три до земли, еще примерно одну по дуге… Чтобы остался отрезок шнура на два пальца..
Одним глазом я следил за сокращающимся шнуром, вторым за Рэндомом.
Под ладонью у Рэндома сверкнуло. Черт, я догадываюсь, что это у него за штука... Кажется, мне крышка.
Я быстро взглянул на небо: прямо над тем местом, где я стоял, в небе висела туча очень неприятного вида.
Не помню, сколько там оставалось шнура, но я бросил бомбу на манер бейсбольной подачи, и, уже прыгая в какую-то расщелину, услышал вопль:
- Ложись!
Я успел закрыть голову руками, когда над скалой разверзлись небеса и сотрясли ее. Своего взрыва я не слышал. Мне показалось, что я оглох или умер.
Впрочем, меня даже похоронили.
Я с удивлением отметил, что жив, когда где-то близко взвыла гончая, и раскопался из-под щебня.
Вход в мое убежище перекрывала огромная каменная плита, в щели продолжал сыпаться песок и мелкие камни. Откуда-то сверху проникал свет.
Все, привет! Я оказался в каменном мешке.
Достойное завершение карьеры для любого торгаша и террориста.
Надо выбираться отсюда, пока меня совсем не засыпало.
Когда-то я занимался скалолазаньем. Навык пришелся как нельзя кстати: упираясь ногами и спиной в стены, я вскарабкался наверх. К счастью, отверстие свободно пропускало не только свет, оно смогло пропустить даже меня.
Я оказался на вершине утеса. Осмотрев скалы в поисках спуска, я пришел к надежному и простому решению выбираться с помощью Козыря.
Ну что, Люк, тебя научили хорошо, но ты еще не джедай... Ты просто волшебник.
Точнее, способный идиот.
Мерль тоже хорош. Какого черта этот олух поперся на похороны дядюшки? Мало ему своих тридцатых апреля...
Я перебрал колоду. Мерлину звонить сейчас не стоит, Далту – подавно, до пещеры далеко, в Джидраш – опасно...
Я сосредоточился на маме.
- Ма, ты где?
- Я в Страже. У тебя испуганный вид.
- Я слегка испуган. Наверное.
- Что-то не так? Тебе помешали бросить бомбу?
- Нет. Я бросил.
- Жертвы есть?
- Н-незнаю, я не видел.
Она вскинула бровь
- Меня самого слегка шарахнуло...
На ее лице появилось озабоченное выражение.
- Мой мальчик, ты ранен? Идем... – она протянула мне руку.
Я помотал головой.
- Нет... В Страж не надо, у меня в Амбере дела. Я не ранен.
- Дела? Ты хочешь повторить попытку?
Я снова помотал головой.
- Тогда вопрос не обсуждается. Дай мне руку.
- Мам, я только улажу одно дело...
- Потом уладишь. Ты мне нужен здесь.
Она потянулась ко мне, пытаясь достать… Достать, втащить, отужинать моей печенью и позавтракать моим мозгом.
- Ладно, - вздохнул я, и, не дожидаясь, пока меня сцапают, шагнул навстречу.
окончание следует...